Специалисты, занимающиеся проблемой общения человека с высшими животными (дельфины, антропоиды, кошки, собаки), после серии неудач отказались от обучения животных навыкам звуковой человеческой речи (ЗЧР). Естественно, что звуковая человеческая речь использовалась как язык, а не для передачи эмоционального состояния, что характерно для пения птиц. Они решили попробовать научить животных пользоваться человеческим языком мимики и жестов, тем, который употребляют глухие от рождения люди. Эти опыты были удачны, например, словарь шимпанзе Ним составляет более 500 знаков (Зорина и др., 2001, Маклаков, 2001, Аткинсон и др., 1999, Глейтман и др., 2001). В январе 2003 г. Международные средства массовой информации сообщили, что в США несколько обезьян вдруг стали произносить четыре слова, причем это было совершенно неожиданно для людей, т.к. этому специально обезьяны не обучались.
Основные причины, препятствующие научению животных навыкам ЗЧР, заключены в отсутствии реальной парадигмы при решении данной проблемы. Т.е. нет исходной концептуальной схемы, модели, постановки проблемы и ее решения, а также разделения теории и практики при реализации способа.
Новая парадигма, предложенная и реализованная нами, состоит в выделении совокупности трех последовательных действий (процессов) для обучения животных навыкам ЗЧР.
Процесс 1. Поиск уникальных животных, своеобразных «самородков», которые сами ставят сверхзадачу – освоить навыки ЗЧР и реализуют ее. Среди них встречаются редчайшие из редчайших – уникумы. Таким уникумом, судя по его описаниям (Дубров, 2007), был знаменитый кот из Баку – Мэси. Его словарный запас был около 70 слов. Уникумом был и слон Батыр из Карагандинского зоопарка, который при формировании навыков ЗЧР закладывал хобот в рот и сплющивал его так, чтобы подражать голосу человека (Дубров, 2007). Из работ А. П. Дуброва, телепередач Дог-шоу и Кэт-шоу в США, Дог-шоу в России, наших работ ясно, что в природе представлен широкий спектр говорящих животных. Т.е. это животные с навыками ЗЧР в объеме от минимального – одного, два слова, причем это самая многочисленная группа животных, и до уникальных животных с активным словарным запасом свыше 10 слов. Последняя уникальная группа привлекла основное внимание А. П. Дуброва, как исследователя.
Интересно, что это несколько напоминает о подобной ситуации и у людей. Очень мало людей, способных подобно А. С. Пушкину совершенствовать язык. Но научиться подражать услышанному может каждый. А затем систематезировать и пополнять словарный запас при практическом употреблении языка. Видимо, здесь проявляются некоторые общие нейробиологические закономерности, которые в данном случае справедливы для людей и высших животных. В связи с этим появляется возможность реализовать обучение, как процесс формирования и становления языковой системы под контролем людей, организующих этот процесс.
Использование описанных выше животных при реализации «процесса 2» нашей парадигмы, в качестве животных-наставников (ЖН), позволяет исключить научные и теоретические вопросы, т.к. обученные вновь животные обладают способностями ЖН. Животное-наставник своими реакциями и поведением убеждает других животных, что продемонстрированные им навыки могут быть повторены другими животными. Таким образом, с помощью «животных-наставников» формируют реальную целевую мотивацию у обучаемых животных.
Процесс 2. Целевое назначение этого процесса – накопление и закрепление все новых и новых навыков ЗЧР, а также «тиражирование» и обучение значительного количества животных с навыками ЗЧР. Использование последовательных действий «процесса 2» (или наших изобретений) позволяет реализовать обучение, как процесс формирования и становления языковой системы под контролем людей, организующих этот процесс. Причем такой процесс может быть связан с передачей всего ценного, что накоплено в предыдущих поколениях животных. Таким образом, достигается новый положительный эффект (технический результат изобретений).
Указанный результат достигается при осуществлении способа обучения животных навыкам ЗЧР, характеризующегося тем, что обучаемых животных помещают совместно с животным-наставником, ранее приобретшим навыки ЗЧР. Создают реальную жизненную ситуацию, требующую произнесения изучаемого слова, хорошо известного животному-наставнику, и способствуют произнесению этого слова. Затем после произнесения изучаемого слова или фразы животным-наставником, оценивают качество произнесенного слова и в соответствии с этим производят заслуженное награждение-подкрепление животного. Привлекают внимание обучаемых животных к процессу обучения, далее многократно повторяют описанные выше действия, добиваясь сначала подражания животному-наставнику, а затем правильного и массового произнесения обучаемыми животными изучаемых слов и фраз. При этом знания, соответствующие толкованиям значений слова, примерам его употребления в речи, фразеологическим сочетаниям, постепенно формируют в сознании животных, когда систематизируют и усложняют изучаемый материал при практическом употреблении языка. Причем словарь, т.е. совокупность изучаемых слов, формируют и используют как средство общения с другими членами языкового коллектива, при этом учитывают возможность звуковоспроизведения и звуковосприятия конкретного вида животных, целевую направленность их психики. Обучение животных навыкам ЗЧР реализуют как длительный и непрерывный процесс становления языковой системы, в котором особое внимание и содействие уделяют отдельным особо одаренным индивидуумам, способным значительно развить этот процесс.
Процесс 3. Формирование человеком навыков ЗЧР у особо одаренных животных, при этом изучаются, как правило, наиболее необходимые, по мнению человека, слова. Процесс осуществляется путем реализации сверхзадачи, поставленной человеком при активном участии самого животного. Используются специальные методики с учетом индивидуальных характеристик конкретного животного. В дальнейшем, эти животные могут использоваться в качестве животных-наставников в соответствии с «процессом 2» нашей парадигмы.
С помощью фрагментов языковой системы, которые у нас представлены как отдельные процессы, легко преодолевается основной психологический барьер. Так из формул изобретений следует, что в соответствии с последовательностью операций способа, животное, имеющее навыки ЗЧР в объеме хотя бы одного слова, своими реакциями и поведением убеждает других животных, что продемонстрированные им навыки могут быть повторены другими животными. Таким образом, снимается зоопсихологическая проблема формирования реальной целевой мотивации у обучаемых животных.
Формирование любой языковой системы представляет основную сложность. В случае даже очень упрощенной системы как, например, пение птиц. У птиц система основана на передаче своего эмоционального состояния, что способствует более легкому преодолению психологического барьера, связанного с целевой мотивацией. Поэтому, при еще более значительном несоответствии голосовому аппарату человека (акустическим и физиологическим (артикуляционным) особенностям ЗЧР), чем у высших млекопитающих (кошек, собак), птицы, тем не менее, общеизвестны, как говорящие животные.
Экспериментально был исследован вопрос о возможности процесса самообучения животных. Как известно, коты территориальные животные и они соперничают с чужими котами, претендующими на их территорию и тем более, если на этой территории обосновалась кошка. Взрослый кот был обучен сознательному использованию фразы: "Давай, самим мало"! На молодых котов эта фраза вначале производила ошеломляющее впечатление - они пятились и бежали, преследуемые котом, к границе охраняемой территории. Однако, матерые коты восприняли эту фразу, как попытку словчить и уйти от борьбы, и, соответственно, это только увеличило накал схватки. В результате этот кот перестал использовать какие-либо слова даже при контактах с молодыми котами. Таким образом, возможность процесса самообучения животных не зафиксирована. Однако, заочное обучение возможно. Занятия с кошками, как оказалось, внимательно прослушивали, благодаря чуткому слуху, собаки, находящиеся вне помещения. Чувства превосходства у собак, в этом случае, сработали как мотив к цели. В результате они почти заочно и самостоятельно освоили только одно слово "давай".
Любой индивид может поставить себе сверхзадачу. Наивысшая степень проявления творческих сил человека невозможна без постановки и реализации сверхзадачи. Причем такая реализация может растянуться на всю жизнь. Сверхзадача логично связана с отдельным поведенческим актом, который теория функциональных систем П. К. Анохина рассматривает не изолированно, а как составляющую поведенческого континуума (последовательности поведенческих актов, совершаемых индивидуумом на протяжении своей жизни). При этом оказывается, что следующий акт в континууме реализуется после достижения и оценки результата предыдущего акта. Эта оценка – необходимая часть процессов организации следующего акта, которые, таким образом, могут быть рассмотрены как трансформационные, или процессы перехода от одного акта к другому (Швырков, 1978; Александров, 2001).
Постановка сверхзадачи на всю жизнь даже у людей относительно редкий, необычный, исключительный факт. Отсюда байки о рассеянных (в бытовых мелочах, но в тоже время, целеустремленных на свою сверхзадачу) ученых. Получается, если животное захочет изучить язык людей, то оно, по существу ставит сверхзадачу на всю свою жизнь. Теперь понятно, почему мы наблюдаем уникальных одиночек, по сути гениев в животном мире.
Использование изобретений позволяет сформировать у обучаемых животных ассоциативную связь между изучаемыми словами, фразами и их содержанием, отображаемым в сознании обучаемых в виде образов, возникающих в реальной жизненной ситуации, требующей произнесения изучаемых слов и фраз. Так, например, слово "давай" вначале ассоциировалось с просьбой подачи пищи. Фраза "мне надо" - с просьбой услуги туалета. Слово "мало" связывалось с просьбой повторить. Так как запас слов у животных достаточно большой, то практически любая жизненная ситуация может дать повод для изучения нового слова, известного животному или повторению пройденного. Далее, при практическом употреблении выученных слов расширяются ассоциативные связи, например, слово "давай" будет связано не только с просьбой подачи пищи, но и с желанием начать игру и т.д. и, наконец, с началом многих активных действий, связанных с этим словом. Слово "правильно" вначале связывалось с полнейшим удовлетворением от пищи, слово "нормально" означало просто удовлетворение от той же пищи. Затем при практическом употреблении в речи значения этих слов корректировались и расширялись. Активный словарный запас у наших кошек сейчас составляет около семидесяти пяти слов, однако может быть большим.
В процессе обучения наблюдается своеобразный прорыв в сознании животных. Так, коты Паря и Ваня первоначально были обучены фразам: "Паря и Юра - друзья", "Ваня и Юра - друзья".Через некоторое время автор был удивлен неожиданным обращением: "Юра, давай!" Оказалось - кот Паря самостоятельно систематизировал и объединил ранее полученные знания. Это не единичное событие и не случайность. Кот Праня из-за заболевания был переведен из общего питомника в соседнюю комнату. Однажды утром, как только я встал с кровати (т. е. достаточно шумно проявил себя), я услышал: «Алло, Юра». Это громко (за стенкой) прокричал кот Праня. Такое обращение полностью исключает вероятность предварительного заучивания фразы. Кот Праня ранее мог только слышать мои разговоры по мобильному телефону (иногда с функцией «громкой связи»).
Здесь представилась уникальная возможность "в чистом опыте", "с чистого листа", с учетом всех мешающих факторов исследовать вопросы формирования и функционирования нейробиологических процессов триады: слово - связь с совокупностью понятий и представлений - самостоятельный образ, при непосредственном изучении нейроструктур и их систем.
Факт общения с домашними животными, обладающими
навыками звуковой человеческой речи (ЗЧР), необходимо
исследовать. Известно, какое большое психоэмоциональное
воздействие на человека оказывает слово. При диалоге с
животным это мы фиксируем как у человека, так и у
животного. Однако, для научных исследований этот факт
нужно подтвердить. Используя специальную аппаратуру
необходимо выявить нейроны, специфически
активировавшиеся при предъявлении конкретных слов,
которые были обнаружены в экспериментах на человеке
(Александров Ю.И., 2001; Heit, Smith, 1988). Другой аппаратурой зафиксировать функциональную
активность отдельных участков мозга.
У людей обнаружены нейроны, специализированные относительно использования отдельных слов (Heit etal, 1988). Мы считаем, что обнаружение аналогичных нейронов у высших животных позволило бы окончательно уточнить нашу проблему, тем более, что специализированные нейроны уже обнаружены относительно актов «социального контакта» с определенными особями в стаде у обезьян (Perrett et al., 1996). Далее необходимо исследовать взаимосвязи и формирования структур таких нейронов в соответствии с триадой: слово - связь с совокупностью понятий и представлений - самостоятельный образ. И, наконец, становление первичной системной специализации нейрона, и формирование взаимосвязи таких нейронов в процессе изучения языка (например, иностранного языка, т.е. и у человека).
Исследования. Перспективы
У кошек первичная слуховая кора удобно расположена на боковой поверхности мозга, поэтому большинство комбинированных анатомо-физиологических исследований производится на этом виде (Николлс, 2008г., стр. 406). У обезьян в слуховой коре происходит как последовательная, так и параллельная обработка слуховых сигналов. Исследования с помощью электроэнцефалографического картирования и функционального магнитного резонанса представляют доказательства подобной же организации слуховой коры у человека (Pantev C., tn al. 1994: 26-40.). Интересно, что эта область коры активирована даже во время чтения по губам! (Calvert, et al. 1997.). Обработка слуховых сигналов сложна (Sachs, M. B. 1994). Важные с точки зрения поведения звуки должны быть извлечены из обширного и многообразного акустического окружения (Nelken, I.,1999.). Не только частотный состав, но также и временная последовательность входов должна быть проанализирована каким-то образом (Griffiths, T. D., et al. 1998). Например, проигрывание магнитофонной записи человеческой речи в обратную сторону воспринимается как тарабарщина.
У людей обнаружены нейроны, специализированные относительно использования отдельных слов (Heit etal, 1988). Мы считаем, что обнаружение аналогичных нейронов у высших животных позволило бы окончательно уточнить нашу проблему, тем более, что специализированные нейроны уже обнаружены относительно актов «социального контакта» с определенными особями в стаде у обезьян (Perrett et al., 1996). Далее необходимо исследовать взаимосвязи и формирования структур таких нейронов в соответствии с триадой: слово - связь с совокупностью понятий и представлений - самостоятельный образ. И, наконец, становление первичной системной специализации нейрона и формирование взаимосвязи таких нейронов в процессе изучения языка (например, иностранного языка, т.е. и у человека).
В системной психофизиологии с позиций развитой в ней системно-эволюционной теории активность нейронов связывается не с какими-либо специфическими "психическими" или "телесными" функциями, а с обеспечением систем, в которые вовлекаются клетки самой разной анатомической локализации и которые, различаясь по уровню, сложности и качеству достигаемого результата, подчиняются общим принципам организации функциональных систем. Поэтому системные закономерности, выявленные при изучении нейронной активности у животных, могут быть применены для разработки представлений о системных механизмах формирования и использования индивидуального опыта в разнообразной деятельности человека, например, в задаче категоризации слов родного и иностранного языка. (Ю. И. Александров, 2003)
Надо иметь ясное представление, что основным объектом исследований является человек.
Итак, предлагается провести три этапа исследований.
1. Рассмотреть модель комплексной функциональной системы и факторы возникновения и функционирования речи. Выявить и представить рассматриваемые функциональные системы.
2. Провести экспериментальные исследования функциональных систем у животных.
3. Реализовать итоговые экспериментальные исследования человека с учетом предыдущих этапов.
1.Двойственность: присвоение абстрактному символу определенного значения. Язык человека обладает одновременно звуковой и смысловой организацией. Речь состоит из конечного числа фонем, которые складываются тысячами различных способов и образуют смысловую структуру. Двойственность позволяет строить конструкции из абстрактных символов.
2.Продуктивность: способность создавать и понимать бесконечное число сообщений, составленных из конечного числа имеющихся смысловых единиц.
3.Произвольность: сообщения организованы на базе абстрактных единиц-символов, а не на базе иконических "картинок".
4.Взаимозаменяемость: индивид, способный посылать сообщения, должен быть способен также и принимать сообщения.
5.Специализация: сообщение передается с помощью специализированной системы коммуникации. Передается сообщение о чем-либо, но не происходит непосредственного действия.
6.Взаимоменяемость: слова могут составляться в различной последовательности. Смысл сообщения зависит от порядка слов в предложении.
7.Перемещаемость: предмет сообщения может быть отдален во времени и пространстве от источника сообщения.
8. Культурная преемственность: способность передавать информацию о смысле сигналов от поколения к поколению на основании культурного научения, а не на базе генетической преемственности.
Интересно, что природная коммуникация некоторых животных (медоносных пчел) по большинству критериев соответствует требованиям, выдвигаемым Р.Хоккертом для того, чтобы считать их коммуникацию языком. Человекообразные обезьяны в экспериментах (обучение языку глухонемых или компьютерному языку) способны осваивать человеческий язык и пользоваться им, соблюдая его ключевые свойства(Savage-Rumbaugh, Lewin, 1994). Первые попытки научить обезьян разговаривать способствовали укреплению мнения, что язык присущ только человеку, а именно целиком укладывается в схему стимул - реакция на стимул. Выводы первых исследователей вполне соответствовали парадигме того времени о качественной уникальности человека. Фильм о неудачных попытках обучения обезьян увидели супруги Гарднеры, психологи из университета штата Невада. Гарднеры обратили внимание, что понять обезьяну куда проще, если сконцентрировать внимание на руках обезьяны. Каждое слово она сопровождала выразительным жестом(Gardner, Gardner, 1969}. С исследований Гарднеров начинается новая эра в исследованиях языковых способностей обезъян.
В обзорной статье М. Л. Бутовской представлен ряд исследований
Центра по изучению языка при Йеркском приматологическом центре в
Атланте, США. (Бутовская, 2005)
|
|---|